<--- Здание на против дома, где живет Дэвилсон. Чердак.
Пока Дженни бежала, пытаясь заставить этот голос просто замолчать и больше не повторять уже заученную фразу, она не заметила, как вслед за ней идет еще кто-то. Все глаза сейчас были обращены только на Белл, пусть и призрачные, а все слова адресованы убийце, и этот шепот, что похож на шипение поломанного радио или негодной пластинки в старом граммофоне, он никак не хотел прекращаться, как бы Джейн не зажимала уши. Будто кто-то шептал в ее голове. Сердце готово было разорваться от страха и напряжения, но девушка не хотела быть настолько слабой и пыталась бороться с волнами накатывающей паники.
Теперь Энж сидела, опершись спиной на стену какого-то старого дома. Обрывками она вспоминала о том, как убегала с места преступления. Та девушка будто и сейчас не сводила своего пронзительного грустного взгляда. Волосы ее были растрепаны, взгляд казался мертвым и пустым, из глаз струились черные от потекшей туши слезы вперемешку с все еще красной кровью. Белл видела все словно через пленку тускло бардового цвета, городской пейзаж и силуэт привидения утопали в крови, а пленка перед глазами начинала пульсировать с каждым ударом сердца. Все новые и новые багровые пятна плыли по и так поглощенному кровью фону. Неужели она окончательно утратила рассудок? Убиенная, кажется, не хотела исчезать с глаз долой, она все стояла и смотрела, то опустив голову, то смеясь, то плача, то что-то шепча. Энж сейчас так хотелось что-то в нее кинуть, как она и поступила раньше. Дрожащими руками, она попыталась нашарить камешек или что-то в этом роде и немедля запустить в наваждение, но тут ее тело парализовало. Это было подобно сильному разряду тока, глаза убийцы расширились и вмиг сузились. На время разум поборол истерический страх, девушка вспомнила о своей первой встрече с этой иллюзией ее воображения, еще тогда, когда она спускалась вниз с чердака. Та золотистая гильза, что играла искорками, которые создавала из отраженных солнечных лучей… что с ней сталось? Белл швырнула ее в призрак, железка громко звякнула и покатилась вниз по лестнице, то и дело брякая и постукивая.
Убийца была подавлена, она допустила непоправимую ошибку: охваченная паникой она не подняла гильзу с полу того гадкого подъезда. Оставалось только надеяться на то, что отпечатки пальцев слишком смазаны, чтобы идентифицировать ее. Дженни запустила руки в волосы, так хотелось думать, что это всего лишь кошмар, да, всего лишь сон, который закончится, как только настанет утро. Но когда пробьются спасительные теплые и светлые лучи сквозь плотную занавеску?
Энж огляделась по сторонам, сердце немного затихло, умолк шепот, стих плач, пропал смех. Неужели она смогла справиться с теми чувствами, что так и норовили вырваться наружу. Удалось ли рассудку окончательно возобладать над этим диким животным страхом? Никакого призрака уже видно не было, только узкий темный переулок, который был словно окутан сизым туманом. Дома стояли слишком близко, наверное, потому эти строения и шли под снос. У стены стоял старый велосипед. Он явно давно никем не использовался: цепь выбилась из каретки и сильно заржавела в трех местах, а покрышки были спущены. Этот когда-то бывший нужным предмет сейчас просто уныло стоял у стенки и продолжал разваливаться, становясь ничем. Неглубокие грязные сугробы хрустящего снега сбились к стенам, словно сторонясь узкой дороги. Джейн убрала очки на лоб и протерла глаза, они были все еще мокрыми. На белке красными тоненькими ниточками выступали сосуды, и радужка от пролитых слез стала цвета океана, такого синего и бездонного цвета. Энж уперлась ладонями в промерзшую кирпичную стену и попыталась подняться, но ватные ноги подкашивались, они сейчас были не в состоянии выдержать и малого веса ее тела. Все тело тряслось, словно ежесекундно через невидимые провода его било током. Из-за угла послышался мерный хруст снега под чьими-то ногами. Это заставило папарацци насторожиться. Чувство, что заставляло ее трястись от страха, снова овладело Дженни, она теперь ощущала, что в любую секунду может потерять сознание. Это было похоже на приступ эпилепсии: перед глазами все темнело, тело билось в конвульсиях, словно перед смертью, тысячами мурашек по нему пробегалась колкая дрожь, а сами же глаза закатывались, удаляя из видимости их отличительную черту – ярко-голубую радужку.
- Это ты? – раздался довольно низкий голос. Этот вопрос эхо отчеканило еще несколько раз. Самой же Джейн фраза показалась незаконченной. Странно было, что она в такой момент могла хоть немного подавлять нарастающий страх и мыслить здраво. В отличие от этого узкого переулка, в голове Белл не отдавался эхом этот вопрос. Нет, словно скрежет звучало одно недосказанное слово «убийца». Оно повторялось вновь и вновь, но уже более тихим и спокойным голосом, что и раньше шептал что-то, но не так отчетливо.
-Это ты… убийца… убийца… убийца… убийца… - без конца повторял приторно сладкий голосок, срываясь на скрежещущее шипение. Он обрывался, замолкал, а потом снова начинал повторять последнее слово. Человек, задавший вопрос, будто бы вынырнул из-за угла. Это повергло наемницу в неописуемый ужас, она отступила на шаг назад, и еще, и еще, пока не ощутила позади твердую поверхность холодной стены. Девушка была загнана в тупик собственным воображением, тот образ, что мерещился ей постоянно, все не мог оставить ее в покое. Джейн Белл еще видела девушку с длинными, растрепанными и немного вьющимися волосами цвета пшеницы. Они будто были испачканы кровью. Несмотря на то, что перед ней был совершенно другой человек, с другой внешностью, она все равно видела ту же картину, слышала те же звуки, испытывала те же чувства.
-Кто вы? – робко и тихо проронила она, стараясь не показывать, что голос ее сильно дрожит, но по глазам ее, которым сейчас не скрывали темные очки, можно было прочитать все: они были сильно расширены, а зрачки сужены, что делало ее общий вид диким и сумасшедшим.
“Что происходит?” – это на данный момент было последней мыслью, что метнулась в ее сознании, которое и так уже поглотила пустая тьма безумия.

<---- Квартира Девилсона.
Рена медленно шла по следам незнакомки, всей душой надеясь на то, что ее интуиция не сыграла злую шутку. Мелкими шажками девушка двигалась вперед, она старалась стать как можно более незаметной, чтобы подозреваемая не заметила слежку раньше времени. В конце концов, стоило сначала хорошенько проанализировать ее поведение, а уже потом решать судьбу, которая ожидает этого человека. Сначала незнакомка шла, постоянно оборачиваясь, словно ее что-то тревожила. Может, она боялась, что кто-то идет следом? Покусывая нижнюю губу от волнения, Рена старалась не отставать от потенциальной убийцы. Не очень хотелось потерять ее из виду. Мягкий снег противно хрустел под ногами, словно миллионы хрустальных иголочек, которые ломаются под тяжестью человеческого тела. Впервые в жизни этот звук противно резал слух. Рене хотелось зажать уши, чтобы не слышать все это, хотя после того, что произошло в квартире, в голове до сих пор стоял противный звон. Только сейчас Нобучиро начала понимать, что там вообще произошло. Это была сила, которая скрыта в кольце Дэвилсона. Почему-то девушка не сомневалась в этом ни на грамм. Только откуда столько мощи? Последний раз, когда Рена ощутила легкую пульсацию в воздухе, она пришла в библиотеку, где был Кайто. Только тогда она узнала о его способности… Только закончилось все это не очень хорошо. Ей не хотелось об этом вспоминать. В любом случае потоки энергии были разные, хотя что-то похожее в них было. Оставался лишь один вывод: кольцо Кайто, которое даровало юноше способность, вышло за все рамки своих возможностей. А что если в их смерти виноват этот «феномен»? Может, тогда Рена зря следит за этой девушкой. На секунду остановившись, Нобучиро задумалась. А вдруг, это не убийство, а лишь ее умозаключение? После недолгих размышлений и сопоставлений фактов, Рена отказалась от этой мысли, ведь сначала был звон разбитого стекла, а только потом кольцо парня взбунтовалось. Значит что-то или кто-то разбил окно. Судя по пулевому ранению в груди Таки, кто-то стрелял из здания напротив, а значит, Нобучиро следует в верном направлении. Мотнув головой, девушка прогнала лишние мысли и направилась за незнакомкой. Только вот так, вскрикнув, сорвалась с места и скрылась за углом обшарпанного здания. Этот дом казался слишком старым, для того, чтобы в нем жить, хотя с балконов все равно свисала одежда, которая была повешена для просушки хозяйственными жильцами. Долго думать было нельзя, поэтому Рена просто пошла следом за незнакомкой, которую подозревала в смертном грехе. Шаги Нобучиро были гораздо увереннее, чем несколько минут назад. А все, потому что она была уверена, что ее никто не узнает, этим она могла обезопасить себя на будущее. Только вот оставалось надеяться, что девушки, с такой же внешностью, которую Рена взяла на «временное» пользование, не существовало. Иначе ее можно было бы крупно подставить. Хотя еще не факт, что Нобучиро сможет пойти на убийство.
Еще один шаг, и прямо перед глазами появилась та самая девушка. Рена резко остановилась и уставилась на незнакомку. От одного вида этой девицы Нобучиро начинало трясти от ярости, хотелось просто набросится на нее и уничтожить, чтобы она поняла, что такое смерть, чтобы больше не смела никому делать подобные «подарки». Сейчас рыжая смогла хорошенько рассмотреть потенциальную убийцу. Больше всего Рене запомнились пепельно-белые короткие волосы незнакомки. Нобучиро начинала всей душой ненавидеть этот белый цвет. Становилось противно только от одного его вида.
-Кто вы? – спросила светловолосая. Негромко, можно даже сказать, что немного робко. Все это казалось просто игрой со стороны незнакомки, но Рена не умеет срывать маски даже с плохих актеров… Сейчас ей во всем помогала лишь ярость, горечь и ненависть, которые пропитали каждую клеточку ее тела. Сжав кулаки с такой силой, что кончики ногтей впились в ладони, Нобучиро подошла ближе, почти вплотную, к блондинке. Теперь рыжая видела, что эта девушка сильно взволнованна, напугана. Казалось, что незнакомка просто на грани и вот-вот сойдет с ума. После нескольких месяцев пребывания в психиатрической клинике, Рена научилась отличать сумасшедших от вменяемых.
- Кто я? – негромко переспросила рыжая, и отвела глаза в сторону. На данный вопрос, собственно, она отвечать не планировала. Не стоит рассказывать всю подноготную первой встречной, а уж тем более той, которую ты уже ненавидишь, даже толком не узнав ее. – А тебе не обязательно знать, кто я, - любезничать Рена не спешила. Она впервые так обращалась к незнакомому человеку. – Просто ответь мне на один до боли простой вопрос: что ты знаешь о Кайто Дэвилсоне? Нобучиро смотрела прямо в глаза незнакомке, даже не думая о том, что ее, и без того напуганную, это может испугать еще сильнее. К тому же, Рена даже не знала, что ее лицо сейчас из себя представляет. Дрожь в теле все еще не унималась… Прерывистое дыхание давало понять о том, что Нобучиро слишком взволнована, напугана…
- А что если я не права? Но ведь я сейчас не утверждаю то, что убийца именно она… Но ее глаза, они странные и… Эта девушка плакала, сразу видно… И этот страх… Почему чувствую то, что именно она лишила Кайто и Таки жизни. Почему она так легко распорядилась столь ценным материалом? Их теперь не вернуть, но я не смогу успокоиться, зная, что та, кто отобрал у меня друзей, все еще не наказана… Подумать только, я хочу убить человека, а ведь я буду ничем не лучше ее… Но так мне станет легче.
Мысли нескончаемым потоком вертелись в голове, казалось, что сейчас Нобучиро произносит все это вслух, что каждое слово эхом разносится по этому переулку. Каждый мнимый звук резал слух девушки, словно острый нож… Хотелось поскорее покинуть это неприятное место. Слишком оно пугающее.

Пространство заплывало багровыми пятнами. Странно, у Джейн никогда не возникало таких галлюцинаций, да и ничего их вызывающего она раньше не употребляла. Так в чем же дело? Почему она слышит скрежет, тихий плач, грустный смех? Почему видит пустые глаза? Почему все утонуло в крови? Почему голоса реальных людей отдаются эхом, а лица расплываются в пространстве? Ответ был один: убийца, доселе не знавший, что значит лишить кого-то жизни, теперь ощущал наказание своей совести в полной мере. Нет, убийцей Дженни себя не считала. «Убийцами» она могла называть только тех, кто убил, убивает и будет убивать без всякого зазрения совести. Она же себя к таким людям теперь уже не относила. Если Джейн удастся сохранить рассудок, то она навсегда откажется от такого рода занятий. Очень хрупкие нити, все еще связывающие ее с этим миром вот-вот порвутся от напряжения. Теперь девушка постоянно задавала себе вопрос: а зачем она это сделала? Она же считала, что человеческая жизнь бесценна, и никто не имеет права отбирать ее ради каких-то клочков бумаги. Выходит, что она сама себе противоречит: думает одно, но делает совсем другое. Руки совершили этот грех наперекор разуму, теперь тело бьется будто в предсмертной судороге, а разум помутняется все больше каждой секундой. Белл никогда не чувствовала себя такой пустой. Создавалось такое ощущение, что что-то светлое, яркое и доброе, как ангел, спустилось с небес, чтобы забрать ее черствую грешную душу, этим сделав мир совсем чуть-чуть лучше. Энж сама хотела сделать мир красивее, добрее, чище и светлее, но своим поступком она будто капнула на картину рая с ангелами чернила. Маленькая капелька, соприкоснувшись с представлением прекрасного начала потихоньку расползаться, заливая свет, облака, солнце, добрые глаза ангелов, их улыбки черным. В центре пятна вспыхнул маленький оранжевый огонек, который, как и та капелька чернил, потихоньку распространился по всей картине. Из черной выгоревшей пустоты открылись врата в ад, только здесь теперь и место убийце двоих человек.
- Кто я? – выдернули Дженни из ее мира грез всего два слова, разорвав картину неизбежных адских мучений. А кто их произнес? Да та незнакомка, о которой Белл и помнить уже не помнила. Сейчас она просто дала о себе знать. Папарацци словно проглотила комок, который встал в горле, собралась, подавляя дрожь, зацепила свой взгляд только на ее лице, чтобы глаза больше не казались бешеными. Сказать честно, ей не хотелось падать в глазах какого-то постороннего человека, которому невесть что от нее надо. Быть может это то справедливое наказание, которое ей предстояло испытать в любом случае. Не так черт страшен, как его малюют… Дженни сейчас была готова принять любое физическое наказания, чтобы избавиться от суда своей совести, которая, казалось, никогда не отпустит из своих железных тисков с шипами, уже пропитанными ее кровью. Мощные тиски все еще сжимали сердце, заставляя его кровоточить, но Белл ненавидела показывать свои слабые стороны знакомым, а о посторонних уже и говорить нечего.
– А тебе не обязательно знать, кто я, - продолжила свой монолог незнакомка. 'Весьма грубо' - отметила про себя Джейн, но отвечать на это ничего не стала, она была практически уверенна, что голос ее все еще дрожал, как бы она не пыталась сдержать в себе этот страх. Взгляд уже не метался из стороны в сторону. Это стоило девушке неимоверных усилий, но если бы она сейчас что-то сказала, то убила бы свои старания одним ударом. На этот грубый жест Дженни отреагировала весьма сухо: она сдвинула брови, а в глазах промелькнуло презрение и всего-то. Энж сейчас не могла никого презирать, она просто изобразила это. Когда-то давно она пробовалась в актрисы, но она не могла играть – все ее чувства были реальны. Если она плакала о лица какой-то героини, то она плакала и от себя. Для себя она тогда решила, что не может стать актрисой, ведь она не умеет изображать какое-либо чувство правдоподобно, от мечты она отказалась, но все-таки училась изображать ложь правдиво.
- Просто ответь мне на один до боли простой вопрос: что ты знаешь о Кайто Дэвилсоне? – продолжила невежливая незнакомка. Имя действительно показалось Энж знакомым, но она никак не могла вспомнить, кому же оно принадлежало. Теперь в ее глазах отразилось правдивое недоумение. Что этой девке от нее надо?
- Простите, - уверенно начала Джейн, ее голос уже не дрожал, - но если вы не представитесь, то у меня нет никакого желания отвечать кому попало на такие странные вопросы. Вовсе не обязательно было грубить. Белл сейчас выглядела весьма высокомерной, как и старалась себя держать в такой ситуации. Единственной странностью, которую и сама папарацци в себе заметила, была эта резкая перемена в ее поведении. Еще только что ее глаза выражали высшую степень испуга, но теперь вмиг все переменилось…

Неприятное место этот тупик, но убегать отсюда, сломя голову, Рена не собиралась. Она пришла сюда с конкретной целью – узнать правду и, в случае необходимости, отомстить. Почему она это делала? Просто Нобучиро не хотела, чтобы тот, кто убил Дэвилсона жил дальше. Если подумать, то мстить Рена хотела в основном за Кайто. Если бы он остался жив, то она не сорвалась бы с места, не стала преследовать эту девушку, не желала бы ее убить. Немного странная логика, но даже здесь она есть. Девушка слишком хорошо относилась к тому юноше, который сейчас лежал на кухне без сознания. Как только рыжая вспоминала о Дэвилсоне, внутри все сжималось от нестерпимой боли и отчаяния. Хотелось сорвать свою злость на первом встречном. А «первым встречным» сейчас была как раз та незнакомка, которую Нобучиро обвиняла во всех смертных грехах. Церемониться она с потенциальной убийцей не собиралась, но и та оказалась с характером. Интересно, плохо это, или все же хорошо? Рене хотелось покончить со всей этой неразберихой, как можно быстрее и вернуться в тот самый дом, в ту саму квартиру… Но все шло не так гладко, как хотелось бы. Незнакомка не стала отвечать на простой вопрос Рены. Этот вариант, конечно, не исключался, но был до безумия нежелателен.
- Простите, но если вы не представитесь, то у меня нет никакого желания отвечать кому попало на такие странные вопросы. Вовсе не обязательно было грубить, - таким был ответ незнакомки. – И какого черта вы все усложняете ситуацию?.. Неужели так сложно ответить? - стиснув зубы, Нобучиро старалась сдержать свои эмоции и не нагрубить уже по-настоящему. – Спокойно, это ведь нормальная реакция, да. Только какого черта мне от этого не легче?! Руки невольно сжались в кулаки, а на лице появились первые признаки злости. Девушка подошла вплотную к незнакомке, и заглянула ей в глаза. Предпринимать попытки к «прочтению» чувств и эмоций убийцы Нобучиро не собиралась. В конце концов, она могла просто ошибиться. Лучше просто узнать всю правду от этой девушки. Назревал всего один вопрос: «Как?». Только вот ответ на него находиться никак не хотел. – Я просто хочу понять, зачем это тебе нужно и всего-то…
От сомнения не оставалось и следа, с каждой секундой Рена все больше и больше верила в то, что эта девушка именно та, кто ей нужен. Особых доказательств ее вины не было, но внутренний голос прямо-таки надрывался, призывая Нобучиро лишить незнакомку жизни. Она сама не знала, стоит ли верить этим словам. Что будет, если Нобучиро сможет испачкать руки в чужой крови?
- Но ведь ты убивала раньше, не так ли?.. Почему сейчас колеблешься? Страшно? Она ведь виновата в смерти Кайто, ты же сама это чувствуешь. Да, никаких доказательств нет, лишь шестое чувство. Даже если она не виновата, тебя ведь она уже раздражает. Мир переживет подобную потерю, не так ли? – внутренний голос никак не унимался, он прямо-таки желал смерти этой девушки, наверное, не меньше, чем сама Нобучиро.
Какое-то время Рена молча стояла и смотрела в лицо незнакомке, пытаясь разобраться со своими эмоциями, которые просто лились через край. Как же сложно сдерживать себя в подобной ситуации.
- Я же сказала, что тебе не обязательно знать мое имя! Ты меня видишь первый и последний раз. Незачем забивать свою голову ненужной информацией? И я не грубила, просто у меня такая манера говорить. Ответь мне на вопрос: это ты убила Кайто Дэвилсона?! – наконец заговорила Нобучиро. Она не ожидала от себя того, что сможет так прямо задать интересующий ее вопрос. Рена просто говорила, не думая над своими словами. Жалеть о сказанном было поздно, ведь уже не вернешь свои слова обратно. И почему Нобучиро не смогла держать язык за зубами и прийти к ответу обходными путями. Ведь было бы гораздо проще, если бы она смогла бы заставить незнакомку признаться самой. Теперь отпускать эту девушку было нельзя. Что проще? Заставить ее молчать, или все же… Рена схватила светловолосую за плечо, чтобы та не смогла убежать. Сейчас рыжую просто трясло от ярости. Казалось, что еще немного и у нее случится истерика, которая понесет за собой страшные последствия. Все же может быть, не так ли? Пальцы Рены все сильнее сжимали плечо незнакомки, возможно, ей было больно. Только сейчас Нобучиро думала только о своей боли, нет, не физической. Душевной. Она куда хуже, неприятнее.

Ситуация с каждой секундой становилась все более странной и непонятной для помутненного разума Джейни. Терзания совести будут преследовать ее еще долго, а потому нельзя было сказать, что сейчас она прoпали, нет просто девушка начала применять свои актерские навыки, какие-никакие. Сейчас Белл находилась на грани между сумасшествием, до которого ее доводил самый страшный в мире судья, и еще большего греха – «а можно ли простить себя за то, что сейчас совершила?». За ней постоянно наблюдался оксюморон, папарацци всегда совмещала в себе несовместимое. Она сама может и простит себя, что маловероятно, учитывая то, что произошло с ее возлюбленным по вине какой-то пигалицы, но вот её совесть не простит ее никогда. Если бы она просто расправилась с одним человеком, который далеко не был идеалом, может, все было бы не так тяжело, но когда она остановила сердце, в котором до последнего удара пылала любовь, все ее оправдания и отговорки затрещали по швам, разбиваясь на маленькие осколки, как стекло того окна, которые с каждой минутой все больнее впивались в ее душу, заставляя ее, грешную, кровоточить. От осознания этой беспомощности становилось все тяжелее дышать: каждый вздох давался непомерными усилиями. Ровно. Позже на секунду. На две…
- Я же сказала, что тебе не обязательно знать мое имя! Ты меня видишь первый и последний раз, – заявила девица. Где-то в глубине души воспылал гнев. Позже на одну секунду. Ровно. Чаще… Да как она смеет с ней так разговаривать. Никому, никому и никогда нельзя позволять так к себе обращаться, кем бы ты там ни был, кем бы ни был он или она. С каждым словом незнакомки все сильнее закипала ярость. Кто она такая, мать вашу!
-Ответь мне на вопрос: это ты убила Кайто Дэвилсона?! – завершила свою тираду рыжая вот таким вот вопросом. Если бы сердце Джейн могло упасть, оно ты провалилось в бездну страха и отчаяния, которую так старательно пыталась развеять убийца, но та, почти не сопротивляясь, все больше и больше поглощала, обволакивая все в душе едким, колючим холодом. Противно – да, но что поделаешь с тем, чего уже нельзя изменить? Да ничего, ровным счетом. Белл металась из жара в холод, пыталась найти прощение тому, что простить нельзя, искала решение нерешаемой задаче, пыталась ответить на риторический вопрос. Пустая трата времени… в таки метаниях и себя можно растерять по частям, а потом не найти…
Нечего терять, когда тьма стала твоим постоянным спутником жизни, твоей опорой и надеждой. А почему? Чернила поглотили яркие краски. Если черным можно закрасить белое, то наоборот уже не получится, так сказать, процесс необратим. Тьма – константа. Поняв то, что теперь ей уже точно нечего терять, и можно пуститься во все тяжкие, для себя она сделала вывод, что прежней ее жизни пришел конец еще тогда, когда она на том злополучном чердаке спустила курок.
Энж сделала физиономию кирпичом, а во взгляде промелькнуло прозрение, которое смешалось с явным непониманием происходящего.
- Девушка, вы что, не в своем уме? – только и смогла произнести Джейн, просто слов она не могла подобрать походящих для ответа на такой уж слишком прямой вопрос. Она прекрасно понимала, что не в своем уме сейчас была только она, а не кто-то другой, но позиции, несмотря ни на что, сдавать не собиралась.

Сегодня Рена окончательно убедилась в том, что искать приключения на свою голову - главное, с позволения сказать, хобби. За сегодняшний день девушка собрала столько проблемных ситуаций, что даже самый большой неудачник позавидует, хотя, скорее всего наоборот, посочувствует. Что будет дальше девушка, увы, не знала, а это начинало пугать. Вся ситуация, казалось, начинала выходить из-под контроля. Рена начинала злиться, да и ее оппонентка тоже не собиралась терпеть «наезды» Нобучиро. Если подумать, то девушка поступила не совсем правильно. Предъявлять подобные обвинения с бухты-Барахты было слишком грубо. Только вот сейчас Рена не желала оставлять мысль о том, что, возможно, именно эта девушка является той, кто убил Кайто и Таки. Почему она решила это для себя?.. Кто знает… Просто Нобучиро пришла к этому выводу, сопоставив всего несколько фактов: убийца, несомненно, должен был находиться напротив окна Дэвилсона, его оружие было огнестрельным и, явно, что это не маленький пистолет, а что-то похожее на снайперскую винтовку, которая имеет очень значительные размеры. Незнакомка вышла из того дома с большой сумкой наперевес, жители этого района видели ее впервые. Если бы эта девушка приходила сюда к другу или подруге, то ее, скорее всего, видели бы раньше. Стоит заметить, что пожилые женщины ничего не упускают из виду, поэтому нужно было принять их «показания» в расчет. Нельзя сказать, что Рене была по вкусу эта игра в детектива, но иного выхода она не видела, по крайней мере, не хотела видеть. Она даже не задавала себе вопрос о том, что будет, если она окажется права, если она отомстит. Какие чувства будет при этом испытывать: радость и облегчение, или же наоборот – боли и муки совести. Этого нельзя сказать даже наверняка. Раньше человеческая жизнь не представляла для Нобучиро особой ценности. Только вот сейчас все изменилось… Изменилось тогда, когда девушка потеряла все связи с той, кто стал для нее очень близкой подругой. Она ничего не знала об Алексис, это было слишком больно. Еще одной причиной изменения взглядов на жизнь оказался Лео… А третьей причиной того, почему Рена начала ценить человеческие жизни, оказалось то, что практически на ее глазах были убиты Кайто и Таки. Те, кому Нобучиро искренне желала счастья.
- Они ведь ни в чем не виноваты…
По всему телу пробежали мурашки. Не от холода, а от того, что перед глазами вновь возникла та картина, которую Рена наблюдала в квартире Дэвилсона относительно недавно. Девушка уже поняла, что тот момент будет сниться ей очень долго, да и забудет она это все не скоро. Если бы она могла спасти хотя бы кого-нибудь из них… Стало бы намного легче.
- …ка, вы что, не в своем уме?
Рена отвлеклась всего на секунду, но ей уже казалось, что она упустила что-то важное. Только вот последняя фраза ударила Рену в самое сердце. Было не очень приятно вспоминать дни, которые она провела в клинике для душевнобольных. Нобучиро почти забыла об этом, но эта девушка умудрилась напомнить. Глаза резко расширились, а на лице проступил холодный пот. Сердце бешено заколотилось. Рена уже хотела просто размазать незнакомку по стенке только за то, что она так сказала.
- Кто ты такая, чтобы говорить о моей вменяемости?! – прокричала рыжая, глядя в одну точку. Ее начинало трясти только от одной мысли о том, что кто-то посчитал ее сумасшедшей. Если подумать, то Нобучиро действительно была такой, но ее коробило лишь от одной мысли о своем прошлом. – Не смей!
Рена чувствовала, как внутри начинала все кипеть, казалось, что еще немного, и девушка не сможет сдержать свои эмоции. Что произойдет тогда? Одному богу известно… Ярость, она с каждой секундой набирала силу. Именно она помогала девушке ощутить изменения в своем организме. Ее ногти, они снова увеличились в длине, словно призывая к мести. Пока их размер бы не более двадцати сантиметров, но на этом их рост не прекращался.
- Я не псих, с моим рассудком все в порядке… Я могу контролировать свои действия… Свои эмоции. Могу ведь, правда?.. – один взгляд в сторону незнакомки. Выражение ее лица… Ее глаза. Все это являлось главным раздражителем.
Глаза Рены расширились еще больше. Ее начинало заметно трясти, а в горле встал огромный ком. Прерывистое дыхание не позволяло Нобучиро отвечать незнакомке. Стоило немного успокоиться, только это было не так просто, как казалось на первый взгляд.
- Ты… - выдавила из себя рыжая, пытаясь сжать руки в кулаки, но «маникюр» не позволил бы этого сделать. Взгляд упал на большую сумку, которая стояла на холодном снегу. Именно на эту вещь Рена обратила внимание в ту секунду, именно она разожгла в девушке огонек подозрения. Оставалось надеяться на то, что это не глупый приступ паранойи. Найти способ узнать содержимое сумки? Это не так просто, как может показаться на первый взгляд. – Может, ее просто разрезать… На расстоянии?.. Я ведь это могу, – растерянно думала девушка, косо посматривая на незнакомку. Казалось, что время летело с безумно высокой скоростью. В мыслях то и дело всплывала фраза, которую проронила та девушка.
- Вы в своем уме?.. Да, в своем, наверное… Я не уверена…
Сорвавшись с места, Нобучиро подскочила к незнакомке и «коготками» правой руки резко провела по сумке. «Оружие» оказалось достаточно острым для того, чтобы плотная ткань разошлась, обнажив содержимое, которое полностью подтвердило подозрения Рены. Внутри лежало огнестрельное оружие. Что это было, девушка не поняла, ведь она не слишком разбиралась в этой области, да и в переулке было довольно темно. Буквально несколько секунд рыжая удивленно смотрела на орудие убийства.
- И все же это ты… - прохрипела она, еле сдерживая слезы. – Я… Ненавижу тебя. Ненавижу!
Собрав всю свою ненависть в кулак, Нобучиро прижала убийцу к стене. Девушка хотела теперь лишь одного: отомстить за напрасную смерть друзей. Сейчас Рена держала незнакомку с такой силой, что вырваться она вряд ли смогла. Девушка заметно дрожала, успокоить себя она не могла. Положив голову на плечо незнакомки, Нобучиро задержала дыхание, а затем, произнесла: «Ненавижу тебя». Замерзшие пальцы ощутили что-то горячее, можно сказать даже обжигающее. По щеке скатилась одна слеза. Выпрямившись, Рена резко одернула руку. Длинные ногти оказались полностью в крови, а на языке ощутился противный металлический привкус. От него становилось дурно, но это безумие, которое пронизывало каждую клеточку мозга, напоминало Рене о прошлом. Сколько раз она пробовала этот «нектар»? Она сбилась со счета. Раньше ей этот вкус не был настолько противен, хотя нельзя сказать то, что и сейчас Нобучиро воротило даже от одной мысли о крови. Удар пришелся прямо в область под ребрами. Длины ногтей вполне хватило для того, чтобы они прошли насквозь, рана была настолько глубокой, что нельзя было сказать, сможет ли незнакомка выжить.
- Прости, но я не могла поступить иначе. Ты лишила меня дорогого человека! – негромко произнесла Рена и развернулась, чтобы уйти. Долго находиться рядом с «той, что убила» Нобучиро не хотела. Ускорив шаг, она пошла прочь с этого проклятого места. Она обещала себе, что больше никогда в жизни не вернется в этот тупик.
… И что больше по ее вине не прольется ни одной капли крови… Ни одной.
----> Квартира Девилсона.

Поздно было что-либо менять, слишком поздно. Хрустальные капли звенели тысячей маленьких колокольчиков, белые круги капель растекались по смоляно-черной воде. Что это? Раскаяние? Может, Джейн просто перестала искать себе оправдание. Она чувствовала, что как бы себя не оправдывала, ее поступок не останется безнаказанным. Врать нет смысла, нет смысла что-то скрывать. Сколько веревочке не виться, а конец все равно будет. Она чувствовала, что это конец ее жизненной нити. Она и так натянута до предела, вот-вот оборвется. Белл не боялась, даже ждала этого момента с замиранием сердца. Слишком много пришлось ей перенести, слишком много она сотворила для своих лет. Энж видела в этой жизни достаточно: предательство, отчаяние, смерть любимого, убийство, кровь на своих руках, которую как не смывай – никогда не сотрешь… Прокравшаяся в душу доля сомнения исчезла вместе с нерешительностью. Только вперед.
Сладостно упиваясь каждым его вздохом, до боли вслушиваясь в каждое сказанное им слово, ловя каждый его взгляд и вмиг теряясь в его бездонных глазах, она забывала обо всем. Это был такой маленький мир в сердце почти наивной Джейн, который, увы, существовал недолго. Все рухнуло, остались только отчаяние, боль и холод. Только задумавшись о том, что она перенесла сама, Белл поняла, что она натворила. Почему тогда сомнения не взяли верх над ее решительностью? Почему она сама обрекла себя на все это? Если даже она не умрет, то будет терзаться всю оставшуюся жизнь или даже наложит на себя руки.
- Кто ты такая, чтобы говорить о моей вменяемости?! – почти прокричала юная особа, сейчас она показала верх своей невменяемости, хоть и была права, невменяемой здесь была не только… – Не смей!
Краем глаза блондинка заметила, что в облике ее «оппонентки» определенно что-то поменялось. Вскоре это изменение стало настолько явным, что его невозможно было не заметить: ногти девушки отросли до невообразимой длины. Почему-то Дженни вовсе не удивилась, а просто мельком посмотрела взглядом спокойным, будто это дело обыденное и ничем не отличается от пьяной ругани алкашей под окнами, бабулек, выгуливающих своих собачек, целующейся молодежи в подворотне. Следующий ее жест тоже не поверг убийцу в шок, сейчас она была готова абсолютно ко всему. Рыжая своими «лезвиями» порвала черную спортивную сумку, которая сейчас лежала в неглубоком сугробе у обшарпанной кирпичной стены какого-то здания. Увиденное лишь подтвердило догадки девушки, имени которой Джейн так и не узнала. Винтовка лежала там в полностью разобранном состоянии, и как она умудрилась в этом разглядеть орудие убийства в таком виде через щель? Если она сама в этом не разбиралась, то тут просто сработало ее буйное воображение, ничего другого думать и не оставалось.
– Я… Ненавижу тебя. Ненавижу! – прерываясь, будто удерживая в себе целый водопад непролитых слез, она проговорила эту заученную со времен первых голливудских фильмов о мстителях фразу. Это было абсолютно логично, при таких обстоятельствах тебе никто в любви не признается.
Внезапно сознание Белл окончательно прояснилось. Только сейчас она поняла, что тот призрак являлся к ней как галлюцинация не просто так. Привидение явилось только одно, а не двое – вот что сейчас она могла отметить. Это могло значить, что юноша каким-то образом остался жив. Хоть это было какое-то интуитивное мановение, но редко когда оно подводило Энж.
- Глупая ты. Сейчас ты должна… - не успела. Только услышав, как кто-то шепчет ей на ухо ту самую заученную фразу. После этого в глазах все потемнело, а тело пронзила жгучая боль. Она отомстила. Джейн с трудом осталась стоять на ногах, зажимая руками сквозную рану, из которой потоками струилась ярко-красная жидкость.
- Прости, но я не могла поступить иначе. Ты лишила меня дорогого человека!
- И…ди…от…ка - процедила Белл по слогам, сейчас она не могла произнести и одного связного слова, язык заплетался, расплывалось изображение и холодело тело, отказываясь повиноваться. Вот она и пришла костлявая. Обессиленная, убийца скользнула по стене, оставляя за собой кровавый шлейф. Пока еще девушка соображала здраво, она достала телефон из кармана джинс и залезла в полезную программку, которую Тэйлор всегда обзывал «ноль-девяткой». Ее смело можно было назвать шпионской принадлежностью, хоть и доступна эдакая роскошь была не только агентам 007. Через интернет Энж смогла по имени и адресу определить номер телефона. Нет, никому из близких она звонить не собиралась, она ввела только имя своей жертвы. Пока рыжая уходила, папарацци должна была оставить на автоответчике в квартире этого Кайто сообщение. Джейн быстренько ввела полученный из интернета номер. Пока шли гудки, она переводила дыхание. Так она просидела минуту. Вскоре прозвучала заветная фраза: «Здравствуйте, с вами говорит автоответчик, оставьте свое имя и номер телефона после звукового сигнала, мы вам перезвоним». В душе Джейн возликовала: она была рада, что хоть кого-то она сможет спасти.
-Вызывай скорую… - тут она закашлялась, прикрывая рот ладонью, потом, задыхаясь, продолжила, - глупая… он… ж…и…в!.. Придерживая телефон обеими руками, чтобы не уронить его в снег, Дженни еще добавила шепотом, делая громадные паузы между словами: «Все еще меня ненавидишь?» Гладкий корпус все-таки выскользнул из ее продрогших и одревесневевших рук. Нажать «отбой вызова» она не успела.
‘Жаль, а я так хотела позвонить Тэйлору, чтобы он забрал меня отсюда, забрал туда, где тепло и где я не умру’ – она улыбалась, поднимаясь из снега, хватаясь руками за каждый выпирающий кирпичик стены, что позади. Каждый шаг давался ей дюжиной усилий. И вновь под ногами хрустел тот же самый промерзший асфальт, бесхозный велосипед все так же одиноко и уныло стоял около стены, блестя в свете немногочисленных зажигающихся огней еще обитаемых квартир своими ржавыми цепями. Дорожка из капель крови стелилась позади идущей. Правду говорили, что «дорога возникает под ногами идущего». Бешено колотившееся до этого сердце утихло, слезы уже кончились, да и оплакивать себя не было смысла, она сама виновата во всем, что произошло. Он протягивал Дженни руку, а она, оставив все, тянулась за ним, за его нежным прикосновением, за голосом, за словами, за поцелуями и объятиями, теплом тела и нежностью кожи, глубиной и искренностью глаз. Она уже не замечала, куда шла. Сама спрашивая, «а куда я?», себе же и отвечала: «за светом…»
Согревая себя одними надеждами, девушка глупо брела вслед за видением-спасителем. Шум воды. Высота. Ветер. Это мост! Тауэрский мост! Дженни перегнулась через перилла, чтобы не потерять любимого из виду. На секунду все провалилось во тьму. Снова увидев свет, Энж поняла, что висит над Темзой, держась одной рукой за край моста. Сверху столпились люди и что-то кричали, что именно Дженни не могла разобрать. 19 августа здесь нашли Тэйлора, 21 января тут найдут ее.
-Девушка, как вы там очутились? – спросил кто-то очень громко, что даже Белл услышала. Она просто посмотрела вверх и, улыбнувшись, разжала руку. Она, и падая, улыбалась.
‘Ты же заберешь меня? Ты мне обещал… Люблю.’ Только на одно мгновение синева Темзы окрасилась красным. Девушку тут же вынесло на поверхность. Ее пустые голубые глаза были цвета воды, а волосы сливались с Белыми маленькими льдинками, как и замерзшая белая кожа. На следующее утро во всех газетах напишут о самоубийстве известного на весь Лондон фотографа-папарацци Джейн Белл, но она этого уже не увидит…