Тема: Последний пирожок или «мисс, Вы перепутали тумбочку!»
Локации: Германия. Город Дрезден, городская больница. Нет, Вы ошиблись, пока еще не психиатрическая. Но в светлом будущем и до нее, возможно, доберемся.
Присоединения: Хм, если весной 2006 года Вы лежали в Дрезденской больнице – милости просим.
Происшествие: Кто из нас не попадал в больницу? Вот и Алексис с Ребеккой оказались там. Только вот знакомство не самым удачным вышло...
Примечания: События происходят в марте 2006 года.
Алексис 12 лет, Ребекке – 15.

Мягко светило полуденное весеннее солнце. Да, оно не было таким теплым, какого хотелось бы, но по сравнению с Англией и самим Лондоном, все еще находившимся под властью суровой зимы, даже такая мелочь казалось Алексис маленьким чудом.
«Так странно... всего несколько часов в самолете, совсем чуть-чуть, и ты уже не только в другой стране, но и в совершенно в другом мире!»
И действительно, было с чем сравнить. Еще утром, рано утром сонная девочка, которую вот уже несколько минут тормошила служанка, чувствовала могильный холод, пытающийся пробраться в дом сквозь плотно закрытые рамы зашторенных окон. В каминные трубы завывал злостный ветер, он бился об решетку ставен и колотил дом по кирпичу и черепице, вознамеривавшись расстерзать его. Унылый туман плотными клочьями скрывал далекое холодное солнце, не позволяя ни одному из его лучей коснуться земли. Плотный липкий снег, который только-только начал подтаивать большими комками налипал на сапожки, пытаясь сбить с ног, - все это навевало чувство нескончаемого одиночества и какой-то затерянности посреди прочего мира, среди царства снега, холода и льда. А тут еще этот бронхит, постоянно мучавший кашель...
Хотя это, наверное, и хорошо. Не часто девочка выходила из дому или тем более выезжала куда-то, а тут... Подальше от ее семьи, отчима, матери и надоедливой Эмили, которую «заботливые» родители попытались оградить от «разносчика инфекции». Но, так как отчим не хотел оставлять Алексис в Лондоне, дабы не появились какие-то слухи и надоедливые «акулы пера» не раздули из всего этого сенсаций, он решил отвезти ее подальше от прочих взглядов, а именно в городскую больницу Дрездена, заведующим которой был его давний друг, мистер Джонс.
И сейчас девочка имела счастье прогуливаться возле здания и ждать, когда отчим договорит с ее врачом, скажет последние наставления и благополучно уедет обратно аэропорт, а ее поместят в палату.
- Так, Алексис, я уже уезжаю, - раздался сухой и деловитый голос.
Алексис обернулась и увидела отчима, стоявшего в паре шагов от девочки.
- Медсестра покажет тебе твою палату; я так думаю, что я здесь больше не нужен.
И, развернувшись на каблуках, также сухо докончил:
- Поправляйся; надеюсь, что через неделю я уже смогу тебя забрать. Мне как раз нужно будет приехать по деловому контракту.
- Да, до свидания, - сказала Алексис и последовала за ждущей ее медсестрой.
Она уже давно привыкла, что отчим так к ней относится. Терпит, терпит только ради своей репутации.
«Ну и что. Зато у меня целая неделя. Целая палата, книги... что еще нужно?..»
- Вот твоя палата. У нас селят обычно по двое, так что ты будешь с девочкой чуть постарше тебя. Не забудь про обход врача и лечебные процедуры; если будет что-то нужно – подойдешь ко мне, - сказав все необходимое, медсестра коротко кивнула и вышла из палаты.
Алексис огляделась. Палата была достаточно удобная и даже, что странно, уютная. Одно окно у противоположной входу стены, задернутое светло-изумрудными шторами, две кровати по бокам с покрывалами идентичного шторам цвета. Две тумбочки светлого дерева, каждая из которых была завалена какими-то светло голубыми бумажными пакетами.
Алексис подошла и села на свободную кровать. Любопытство взяло вверх, и девочка решила заглянуть в один из пакетов, стоящих на тумбочке, тем более что оттуда исходил прекрасный аромат.
«Хм... странно. Вкусно пахнет, однако...»
Развернув пакет, Алекс обнаружила там пирожки; целую кучу вкуснейших пирожков, с золотистой корочкой и наверняка вкусной начинкой!
В животе сразу заурчало, так и хотелось взять его и съесть... ведь с самого утра у девочки и маковой росинки во рту не было!
«И у моей соседки на тумбочке такой же пакет... Может, это что-то типа «сухого пайка», второго завтрака? Если так, то я без зазрения совести могу все съесть!»
И, отбросив все сомнения в сторону, девочка начала уплетать сие лакомство.

Уже неделю Ребекка находится в городской больнице из-за того, что бабушка слишком за нее волнуется. Девушка всего один раз чихнула, как та запаниковала и тут же отправила ее на полный курс лечения. Иногда Бекки это все бесила настолько, что она пряталась от навязчивой бабули и боялась появляться у нее на глазах. Лежать круглосуточно в палате тоже не очень приятная перспектива. Поэтому, Бек часто сбегала, чтобы прогуляться хотя бы немного. Сейчас весна. Все распускается и расцветает. Находиться на улице одно удовольствие. Видеть счастливые улыбки людей, слышать их задорный смех. Если бы вы знали, как все это поднимает настроение. В такие моменты ты чувствуешь себя не таким одиноким, кажется, что весь мир вращается вокруг тебя. Бекки гуляла очень долго и только сейчас ее, скажем так, начала грызть совесть. Сегодня ее должна была навестить бабушка, которую не очень хотелось расстраивать. Девушка быстро шагала по переполненным улицам по направлении к больнице. Было довольно тепло, а мягкое весеннее солнце играла в волосах Адлер, заставляя их переливаться. Руки, как всегда, были засунуты в карманы брюк. Весна полностью вступила в свои права, прогоняя суровую зиму с ручьями, которые дружно струились по темному асфальту. Вот, наконец, на горизонте показалась лечебница. Идти туда, конечно, не очень хотелось, но что поделать. Лежать там оставалось всего пару дней, можно и потерпеть. Добравшись до парадного входа, Бекки взглянула на вывеску, которая гласила «Das städtische Krankenhaus Dresden». («Городская больница г. Дрезден») Не сильно-то хотелось там появляться. Поборов желание убежать куда-нибудь подальше, но нет, нельзя. Девушка толкнула входную дверь и оказалась в светлом помещении, которое по совместительству являлось фойе больницы. Большое количество людей делали много шума. Было не очень приятно тут находиться, и Ребекка решила поскорее подняться в свою палату. Преодолев лестничный пролет, она уже почти оказалась у заветной двери, но тут кто-то дернул ее за капюшон, не давая пройти дальше.
- Попалась…. – С досадой подумала она и медленно развернулся. Сегодня дежурила старшая медсестра по имени Роза. Довольно неплохая женщина, веселая и с чувством юмора. Она никогда не ругала Бекки за то, что та сбегала, потому что понимала, что сидеть в четырех стенах не выход.
- И ты снова сбежала… Сколько раз повторять, чтобы ты меня предупреждала! – Сделав недовольное лицо, медсестра вздохнула. – Ладно, я не об этом. Сегодня к тебе подселили новенькую, ее имя Алексис Вон, она младше тебя на три года, так что не обижай ее и постарайся подружиться. Ах да, госпожа Эмма приходила к тебе, но, увы, не обнаружила. На тумбочке лежит небольшой презент в виде пирожков. – Договорив, Роза отпустила капюшон и улыбнулась. Это было знаком к тому, что Бекки свободна и может идти. Улыбнувшись в ответ, Адлер кивнула и открыла дверь палаты, залетев внутрь. В палате, действительно, находилась маленькая девочка и… жевала пирожок. По запаху было понятно, что это те самые пирожки бабушки Эммы, которые Ребекка так любила. На тумбочке Адлер лежал пустой пакет.
- Она слопала все?! Куда в такую мелкую столько влезло? У нее бездонный желудок? – Бекки пыталась успокоиться и не выдавать свою злость, но она так долго ждала появления этой вкусной выпечки в своей палате, что сейчас была готова убить наглую девицу, поедающую последний пирожок. Он был с черничным джемом. Самый вкусный.
- Эй! Ты обнаглела?! Я, конечно, понимаю, что ты мелк… младше меня, но это не дает тебе права есть мои пироги! На твоей тумбочке есть твой пакет, а мое больше не трогай! – Адлер нахмурилась и плюхнулась на кровать. Было немного обидно и жутко хотелось есть. За целый день девушка еще ничего не успела перехватить, и сейчас была жутко голодна, а тут такой сюрприз. Не очень приятный.

Мягко светило полуденное весеннее солнце, расцвечивая бежевато-кремовые стены комнаты зеленоватыми бликами травянистых занавесок, вздувавшихся от ветра, прорывающегося в комнату сквозь широко распахнутую форточку. Этот ветер освежал, вносил в немного затхлый и, как всегда, пропахший множеством лекарств застоявшийся в палате воздух запах талого снега, каких-то цветов, травы, первой листвы и набухших почек; да что там! Он вносил запах самой весны, оживляющей, дарующей надежду на новое возрождение, на счастье, на то, что, наконец, все-все-все действительно будет хорошо.
Маленькое и худое черноволосое существо сидело на краешке кровати и, держась обеими руками за маленький кусочек чего-то золотистого, с каким-то упоением смотрело в окно. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели, губы непроизвольно улыбались – еще бы, ведь она почти сыта, в незнакомом, но уже таком интересном ей городе, вдали и от туманной, промозглой, все еще холодной Англии, и таких же людей. Как же хорошо!
Именно в таком состоянии и застала девочку медсестра, вновь зашедшая в палату чтобы предупредить Алексис, во сколько ей нужно будет пройти на процедуры, когда ей будут делать капельницы и уколы, во сколько подъем и обед. Увидев столь чудное зрелище, она не выдержала и, тепло улыбнувшись, потрепала девочку по голове, окруженной ореолом иссиня-черных волос:
- Хах, милая... Я смотрю, ты уже вполне обжилась тут, - еще раз улыбнувшись, она, наконец, заметила в руках девочки пирожок:
- О, да ты, верно, голодна. Обед у нас уже был, а до полдника несколько часов. Слушай, - она заметила другой пакет на тумбочке у ее соседки, - если хочешь, съешь и эти пирожки, ничего страшного, я думаю, не случится. С твоей соседкой я после поговорю, думаю, она все поймет – Ребекка неплохая девочка. Ничего не бойся, все будет хорошо, у нас хорошая больница и отличные врачи – мы тебя вмиг вылечим! Если что, не стесняйся и обращайся ко мне. А сейчас поспи, - медсестра погладила девочку по плечу и тихо вышла, затворив за собой дверь.
«Какая она добрая... И хорошая. Редко встретишь таких, обычно все взрослые заняты только своими проблемами и им совсем нет дела до других; она не такая! Настоящая», - посмотрев на захлопнувшуюся дверь, девочка достала книгу и уселась поудобнее, собираясь почитать. Но взгляд ее неуклонно обращался к тумбочке ее соседки, на которой стояли вожделенные пирожки.
«Она же сказала, что поговорит... Наверное, им тут каждый день приносят! Ничего ведь не будет, если я съем всего парочку?..»
Не раздумывая более, Алексис легко соскочила с кровати и схватила пакет.
...Опомнилась она тогда, когда остался последний пирожок. Такой вкусный! Она наелась, но оставлять один... верно, ее соседка подумает, что она над ней решила поиздеваться, раз оставила лишь один, и обидится еще больше.
«Придется съесть и его», - пронеслось в голове и, остановившись на этой мысли, девочка – признаться, уже через силу, - начала поедать последнее оставшееся в живых лакомство.
И тут – по традиции лучших комедий времени, - распахнулась дверь и на пороге появилась... нечто. Да, именно «нечто»: волосы, убранные в хвост, какие-то... русые? фиолетовые? или, может быть, синие? Переливающиеся пряди, спадающие на плечи, были престранного оттенка, необычные... но надо отдать должное – очень, очень красивые. Мальчишеские брюки, немного запачкавшиеся, такой же балдахин сверху, руки, засунутые в карманы – все это придавало незнакомке вид залихватской проказницы, но в то же время как-то располагало.
«Ой... Видно, это и есть моя знакомая», - испуганно подумала Алексис, спешно пытаясь нащупать салфетку и вытереть жирные пальцы.
-Э... з... здравствуй, - промямлила Алексис, но ее голос был заглушен громким голосом новоявленной знакомой:
- Эй! Ты обнаглела?! Я, конечно, понимаю, что ты мелк… младше меня, но это не дает тебе права есть мои пироги! На твоей тумбочке есть твой пакет, а мое больше не трогай!
Буря тотчас пронеслась в душе девочки. С одной стороны она была виновата, и это правда. Но с другой стороны... ведь это медсестра ей разрешила все съесть, без ее слов она бы и не подумала взять в руки то, что стояло на тумбочке у ее соседки. А тут... Но вот так вот врываться в палату и кричать на нее, да еще называть мелкой – ну, нет, это уж точно ни в какие ворота не лезет! Ну и что, что она младше? Что теперь, она не заслуживает уважения? Эта лилововолосая могла хотя бы познакомиться для начала!
А потому, наконец, нащупав салфетку и вытерев пальцы, девочка, глядя в упор на эту девчонку, промолвила:
- У тебя листок в волосах застрял, стару... взрослая.
И, хмыкнув, взяла в руки книгу.