<---`home of post modern
Стоило сделать только небольшой глоток воздуха, как горло уже щипало. С каждым вздохом изо рта вырывалось маленькое белое облачко пара. Погода воистину стояла морозная: словно тысячей маленьких холодных иголочек кололо лицо, покрасневшие щеки пылали огнем, а руки, на которых теперь ясно было видно вены и сосуды, тряслись от холода. Но Дженни не привыкать, она работала в условиях и похуже. Под ногами скрипел промерзлый асфальт. Так давно тут не было нормального белого пушистого снега, только слякоть, грязь и дожди.
Домашний уют и чашка крепкого горячего кофе остались далеко, впереди только многоэтажка, с чердака которой и придется совершить этот греховный поступок. Снова зазвенел телефон, сегодня Джейн не собираются оставить в покое. Девушка попыталась согреть руки, выдохнув на ладошки небольшой клубок теплого белого пара, а только потом потянулась за мобильником. Шеф прислал ММС(*click). Пощелкав дрожащими пальцами по экрану телефона, она наконец добралась этого сообщения. Там была фотография Кайто Девилсона. На ней был изображен парень непонятной национальности, что-то в нем определенно было от азиата, но что-то было и европейское, его глаза имели какой-то странный оттенок сродни красному чаю с имбирем, волосы черные, непослушные. В целом, Белл сочла его внешность экзотичной, миловидной, но таинственной. Ниже были даны пояснения по устранению. Жил парень, как оказалось, на тринадцатом этаже, на окна которого открывался наипрекраснейший вид с соседнего тринадцатиэтажного здания. Все это было указано в сообщении.
Энж подошла к подъездной двери того дома, откуда придется стрелять. На ней стоял кодовый замок с металлическими кнопками. Тут девушке пришлось проявить инициативу: она прощупала все клавиши и, найдя самые расшатанные из них, нажала. Дверь открылась. И кто подумает, что она посторонний человек. Чтобы не столкнуться с жильцами дома, папарацци решила подняться на лифте – это и время сэкономит, и подозрений не вызовет. Лифт сделал свое резкое «Дзынь».
Девушка облокотилась на стенку в ожидании прибытия, поставив тяжелую сумку на пол. Она сильно натерла плечо ремнем пока добиралась сюда. И снова короткий звон лифта. Верхний этаж. Там располагалась лестница на чердак. Замка на люке не оказалось, что значительно упростило работу Джейн. Энжи задумалась о том, хорошо ли, плохо ли отбирать человеческие жизни, пока осматривала помещение чердака. Тут было довольно светло, особенно девушке приглянулось окошечко, и которого ярко били солнечные лучи. Идеальное место.
Белл поставила сумку, а сама присела на корточки, расстегивая молнию. Затем девушка бережно вытащила содержимое из сумки и начала собирать оружие, предварительно проверив, нет ли где неисправностей. Дженни легла на пол, положив рядом оружие. Она сняла темные очки и посмотрела на вид, открывающийся из этого окошка. Кое-где на асфальте лежал снег, с такой высоты он казался просто грязно серым пятном на темном асфальте, а окна тринадцатого этажа здания напротив были так хорошо видны, что можно было отчетливо разобрать, что творилось за ними. Отправитель оказался прав – окна квартиры Дэвилсона смотрели прямо на это маленькое окошечко. В одном из них Энж увидела двоих. Она взяла бинокль, что лежал в той же черной сумке, и принялась рассматривать их ближе. Парень с черными волосами и светленькая девушка. Юношей определенно был Кайто. Джейн взяла в руки винтовку, которую так тщательно сбирала. Она настроила прицел, взвела курок и, положив на него указательный палец, собралась спустить…

Это мгновение – всего секунда. Оно длилось вечность. Дженни заметила, как екнуло ее замерзшее сердце. Разве может она отбирать чужие жизни? А что будет с теми, кто любил этого Кайто? И не такой же ли случай был у нее самой. В тот день, когда погиб Тэйлор… Что чувствовала она? Пустоту на душе, горечь, боль и непреодолимую никакими силами жажду отомстить? А кому? Всему миру? Кто-то отнял самого близкого ее человека, или же это было предначертано судьбой? Даже сейчас Белл не могла точно сказать, на кого или на что она так злится: на предначертанное ли, на людей ли… Она колебалась, путаясь в своих чувствах и не понимая рамок и границ, что в этой жизни правильно, а что нет.
В сообщении говорилось, что у господина Дэвилсона есть сестра. Что будет чувствовать она, когда узнает, что ее родной брат умер не своей смертью. Сдастся ли она и покончит с собой, смирится ли и будет каждую ночь просто плакать в подушку, или же решит отомстить, чтобы избавиться от душевных терзаний, – этого Джейн не могла знать наверняка. Она просто чувствовала, что поступает плохо. Стоит ли куча бумажек, которыми притирается весь Лондон, того, чтобы взять на душу такой грех? Даже если финансовое положение оставляет желать лучшего, все равно… Так ведь она причинит человеку такое же зло, как и причинили ей. Как может девушка, пережившая такое, заставить испытать то же кого-то другого?
Энж убрала палец с курка. Так нельзя, ни в коем случае! Жизнь жестока, а реальность несправедлива, но если люди прекратят учинять эту несправедливость, то мир, возможно, изменится к лучшему. На это стоит хотя бы надеяться и следовать своим принципам.
Но у монеты, как уже известно, есть две стороны. Вот она и показалась вторая. Что ей терять? И что будет, если она сейчас выстрелит? Будет ли Белл чувствовать себя виноватой? А может, и нет. Она же пережила нечто подобное. Жива и невредима. Повседневность скучна и поражает своим приторным однообразием, даже такая жестокая, но эмоциональная встряска не помешала бы.
Нет, не было у этого никакой обратной стороны монеты, просто Джейн нужны были деньги, и она пыталась оправдать такой поступок перед самой собой. Конечно же, самый страшный суд – это суд твоей совести, а самый страшный судья для себя – это ты сам.
Теперь Дженни наполнилась уверенностью в том, что она действительно сможет это сделать и оправдает доверие заказчика. Даже в этом помещении чувствовался суровый холод, что был на улице, ведь окошечко было открыто. Блондинка вновь опустила палец на курок, мысленно прося у кого-то свыше решимости. Почему-то раньше ее было не занимать, а теперь просить приходится.
Пар, что вырывался изо рта белыми полупрозрачными облачками, застилал глаза белесой дымкой. Было так холодно, что его было отчетливо видно. Руки будто бы примерзли к тяжелому огнестрельному оружию. Белл вся тряслась, но сама не понимала, почему. Мягкотелость – не ее черта характера. Тогда какого черта она вообще проявилась? Девушка прицелилась, а сделать она хотела контрольный выстрел в голову, чтобы парень долго не мучился, а умер на месте. Виски его не были прикрыты волосами, которые торчали во все стороны, что значительно облегчало задачу с прицеливанием.
Короткий звук. Щелчок. Теперь курок уже спущен, и пути назад уже нет. Рядом, совсем близко что-то звякнуло. Это упала гильза от выпущенного снаряда. Казалось, что сейчас в голове звенят тысячи колокольчиков, а не одна железяка, которая упала на пол и покатилась. Раздался оглушительный треск, что говорило, стекло было разбито. Еще треск – теперь громадные осколки сосульками валились с тринадцатого этажа на землю, влекомые ее силой притяжения. Джейн зажмурила глаза. Она боялась увидеть то, что случилось с этим парнем. Она отвернулась от окна и присела на корточки, прикусив нижнюю губу. Стук сердца сейчас был слышен по всему чердаку, словно тикала часовая бомба, вот-вот готовая разорваться. Девушка попыталась успокоиться, перевести дыхание и утихомирить этот механизм, но дыхание срывалось, а стук становился еще громче. Белл считала себя бесчувственной, но это оказалось далеко не так. Сейчас она просто не могла подавить панику, которая нарастала в ее душе с каждой секундой. А что там случилось? Умер ли этот Дэвилсон? Попала ли она туда, куда хотела попасть? Все это казалось просто страшным сном. Дженни так сильно впилась в губу острыми клычками, что из маленьких ранок струйками потекла кровь. Теперь гадкая боль пульсировала в этих ранках, а стук сердца становился более тихим и глухим. Вмиг все потемнело. В этом мраке трудно было что-либо увидеть, но дневной свет, падающий лучами из окошечка, которое Джейн загородила своей спиной, но не до конца, заиграл на гладком металле гильзы, отражаясь золотистыми искорками. Папарацци подняла ее с полу. Тут нельзя оставлять таких улик. Девушка уже было начала разбирать оружие и укладывать его обратно в черную спортивную сумку с широким и длинным ремнем, но что-то ей помешало. Она не могла вот так вот уйти. Еще и тридцати секунд не прошло, а ей казалось, что она сидит на это чердаке уже целый день. И снова бешеный стук. Еще чуть-чуть и она потеряет сознание. К горлу подкатил комок, все тело охватила дрожь, но обернуться надо было, просто необходимо было посмотреть, а справилась ли она с заданием, или же просто сидит и попусту тратит свои нервы.

Она подползла к маленькому окошечку, которое сейчас было единственным путем освобождение от этой духоты помещения выше тринадцатого этажа. Боясь открыть глаза, Дженни нашарила руками оконную раму. От нее исходил какой-то колкий холод, так что девушка стразу отстранилась. Почему все оказалось настолько тяжелее, чем она того предполагала? Почему именно сейчас в ней проснулись человечность, жалось и сердечность? Никогда Белл не чувствовала себя настолько беспомощной, что и посмотреть не могла на сотворенное ее же руками. Наконец, стиснув зубы, будто от сильной физической боли, она распахнула свои голубые глаза. От столь резкой перемены света они чуть не заслезились. Девушка прижала замерзшие белые ладони к дрожащим векам, из которых уже готовы были хлынуть слезы. Почему-то эта соленая вода показалась Джейн такой теплой, может, оттого, что сейчас она просто сильно замерзла и уже забыла о том, что такое тепло? Столько искренних чувств пробудилось в ее черствой душе за раз. Она думала, что убить человека – нет дела проще, но на практике это оказалось самым страшным стрессом. Ее бросало в дрожь, но через секунду духота уже не давала дышать. Холодно или жарко? Вот оно, что чувствует убийца. Теперь ее душа не будет знать покоя, такая изможденная страждущая крупинка мира снов.
Глаза застилала белая пелена, не было видно ни здания напротив, ни тем более окна, в котором теперь не было стекла. Смотрели ли сейчас в него люди, в которых она могла волей случая просто не попасть, лежал ли хладный труп юноши на полу в той самой комнате, которую было видно через окошечко. Девушка протерла глаза и взяла в руки бинокль. Сейчас ее лицо выражало боль и безнадежность, слишком много эмоций смешалось воедино, что будто заставляло тело и душу погибать, задыхаясь от волнений.
Глаза перестали слезиться, и она заглянула в бинокль, но никто не смотрел в окно. Насколько помнила Энж, в комнате было два человека, так почему же ни один из них не выглянул в окно, чтобы узнать, а что произошло, почему оно разбилось? В голову пепельноволосой закралась страшная мысль. Пуля могла рикошетом попасть и девушку, что сидела у окна рядом с юношей, которого заказали Белл. Тогда получается, что некому будет сожалеть, некому будет ненавидеть, никто этого не увидит, и никто не будет плакать. Но почему от этого стало только хуже? Дженни вскрикнула, зажав рот руками, чтобы не закричать. Вновь присев на корточки она посмотрела в то окно еще раз, теперь она даже без бинокля видела кровавое пятно на подоконнике. Может, оно ей и привиделось, но девушка, отклонившись назад, попыталась отползти от окошечка, но, ни ноги, ни руки ее не слушались. Теперь ей казалось, что кто-то стоит позади и пристально смотрит ей в спину. Джейн повернула голову назад, но там никого не было. Кому нужно будет лезть на старый захламленный чердак? Ощущение все не пропадало, папарацци начала нервно цепляться взглядом за каждый предмет в комнате, пытаясь понять, кто же может тут быть. Теперь она даже предположить не могла, откуда на нее смотрят чьи-то посторонние глаза. Во рту пересохло, губы еще больше потрескались, отчетливо ощущался вкус и запах железа, а перед глазами все тонуло в крови. Зачем она это сделала? Разве стоят этого деньги? Это просто бумажки, а человеческая жизнь бесценна, никто не в праве ее отнимать, кроме того, кто дал.
И снова кто-то обратил свой призрачный взгляд на девушку. Это преступление стоило ей рассудка, Энж нервно бросала испуганный взгляд назад, постоянно оборачиваясь. Глаза ее бегали.
Раздался резкий скрип половиц, убийца нервно начала собирать оружие в сумку, надо было убираться отсюда. Она как попало сложила все составляющие винтовки и резко застегнула молнию на той самой сумки. Уже ничего не понимая, она набросила ее на плечо и поспешила к спуску. Только открыв люк, перед глазами предстал призрачный образ девушки со светлыми длинными волосами, а ее кукольно распахнутые глаза с длинными пшеничными ресницами так и буравили Джейн, девушка швырнула в наваждение гильзу от пули, которую все это время сжимала в левой руке. Не помня себя, Белл закричала что было мочи. Сейчас она просто не могла контролировать себя. Прозрачная девушка растворилась в воздухе, а Дженни спрыгнула вниз и заторопилась к лифту. Она намеревалась попасть туда раньше, чем жильцы дома выбегут посмотреть, а кто же так кричал. Убийца не могла перевести дыхание, она закрыла лицо ладонями. Звякнул лифт, давая знать, что он уже готов спустить ее вниз, открылись двери, и Энж прямо ввалилась в него, нажав кнопку «1». Прислонившись к стенке, она осела на пол, подбирая под себя ноги. Почему все получилось именно так?
Лифт повторно звякнул. Свежий воздух обдал лицо, но не заставил его побледнеть – оно и так было мертвенно-бледным. Мороз снова защипал щеки – дверь была открыта. Послышался чей-то смех, повторяемый тихим эхом еще несколько раз, преступница обернулась, но никого не увидела. Казалось, что тонкие струны ее нервов сейчас порвутся и она провалится в небытие, но девушка старалась сохранять спокойствие. Еще шаг, и она была уже за пределами и этого гадкого подъезда. Асфальт чуть припорошило снегом, а бесформенные редкие сугробы стали чуть больше. С того момента, как Белл покинула чердак, ей повсюду мерещилась кровь, слышался тихий смех, который сменялся шепотом, а тот в свою очередь плачем.
- Уйди, не трогай меня, - прошипела Джейн, надевая темные очки, чтобы скрыть за ними свои испуганные голубые глаза. Она и не заметила, как пара пожилых женщин прошла мимо нее, перешептываясь. Бабульки подошли к подъезду, из которого буквально выбежала убийца, и долго еще смотрели ей вслед.
Под ногами что-то противно хрустело. Казалось, что это те самые стекла, падавшие с тринадцатого этажа. От этой ассоциации Дженни еще больше охватывала паника, она никак не могла взять себя в руки: постоянно оборачивалась, что-то шептала и пыталась пристроить куда-то трясущиеся руки. Свитер, в котором девушка выскочила на улицу, не спасал ее как от погоды, так и от внутреннего холода. Облака пара вырывались изо рта каждые две секунды.
Белл уже довольно далеко отошла от того дома, но ощущения были те же. Наконец, она не выдержала: папарацци сорвалась с места, зажав уши, с криками:
- Замолчи! Пожалуйста, замолчи!
Горячие слезы хлынули из глаз, она уже не видела, куда бежала, просто как можно дальше от этого места. Завернув за первый попавшийся угол, она прижалась к кирпичной стене, закрыв мокрые глаза. Открыв их, Джейн огляделась, она была уже где-то в другом не знакомом ей районе.
---> Тупик в переулках